Об юморе

Не буду юлить, причиной, которая побудила меня написать статью на эту тему, стало недавнее происшествие во Франции. Событие это стало катализатором многочисленных споров во Всемирной паутине, и основным предметом дискуссии, среди прочего, стал юмор, его роль в обществе и правомерность его использования в тех или иных ситуациях. Основные сведения, которые приведены в этой статье, взяты из диссертации на соискание ученой степени кандидата психологических наук Стефаненко Е.А. «Психологические особенности гелотофобии (страха насмешки) при шизофрении и аффективных расстройствах», а точнее, из первой главы, где даны исчерпывающие данные об истории изучения, функциях и видах юмора. С данной работой вы можете ознакомиться тут: http://www.psy.msu.ru/science/autoref/stefanenko/stefanenko_diss.pdf.

В основном смех рассматривается, как нечто положительное, способное поднять настроение как себе, так и окружающим. Однако на деле, смех – намного более сложное явление, чем мы привыкли думать. Смех может не только быть излишним или несвоевременным, может быть агрессивным и враждебным, он также может причинить боль или нанести серьёзную травму. Большой вклад в изучение юмора внес (угадай кто) Зигмунд Фрейд, как всегда связав это явление (угадай с чем) с подавленными сексуальными желаниями и остальным набором унизительных характеристик, которые Фрейд обычно приписывал людям. Казалось бы, классический Фрейд. Многие его выводы о чувстве юмора в современной науке считаются очень далекими от совершенства, однако кое-какой его тезис все-таки заслуживает внимания.

«Цель смеха в том, чтобы избавиться от лишней нервной энергии». Когда накопившаяся в организме энергия больше не нужна, можно от нее освободиться, например, с помощью смеха. С точки зрения Фрейда есть три категории, связанные со смехом и одна из них – это остроумие, или шутки (Мартин, 2009; Freud, 1926). Шутки используются с целью высвобождения неосознанных агрессивных и сексуальных побуждений, которые обычно подавляются.

Все это, конечно, следствие многочисленных общественных норм и порядков, которые навязываются нам с раннего детства. Наверняка и ты, читатель, и твое сознание с самых пеленок было подвержено разного рода «цензуре» и «границам». Ты, читатель, наверняка в детстве не раз задумывался о том, какие, например, негры смешные, или о том, какие противоречивые и непонятные бывают девочки, или о том, как странно одеваются представители других культур и национальностей. Тебе, мелкому говнецу, так и норовило сделать замечание всему и вся, однако же после n-ого количества раз, когда ты получал ремня от папки за оскорбление остальных, ты понял, что высказывать свое мнение нужно всегда осторожно. Со временем, все эти мысли переместились из зоны сознательного в зону бессознательного, но это не значит, что они тебя оставили. Отсюда и многочисленные расистские, сексистские и нацистские «невинные» шутки, которыми ты пользуешься время от времени «просто так». На самом деле, твое «просто так» – это обыкновенная попытка высвободиться от неосознанных агрессивных и сексуальных побуждений, которые обычно подавляются. Так-то. А вы над Фрейдом смеетесь…

Кстати, явление, когда ты (ну и я, чего греха таить) над чем-то или кем-то смеешься, исследователями юмора изучается в рамках так называемой теории превосходства. Уже из названия понятно, что согласно этой теории, в «смешной» (смотря для кого) ситуации всегда присутствуют как минимум двое: субъект, который шутит, и объект, над которым шутят. Какой юмор не возьми, ты всегда найдешь субъект и объект. Однако же не понятно: неужели каждый раз, когда вы пытаетесь провести невинную аллегорию, направленную на что-то или кого-то, вы пытаетесь доказать свое превосходство над ним? Возьму пример из собственной жизни.

В одной из последних статей я употребил примерно такое выражение: «Собственные дети растут очень быстро. Казалось бы, еще вчера они играли в казаки-разбойники, а сегодня ты уже навещаешь их в колонии строгого режима». Вполне себе обычный прием в журналистике и литературе, когда автор «разбавляет» некоторые затянутые или скучные моменты обыкновенной шуткой. Навряд ли я хотел кого-то обидеть, однако же этой шутке вряд ли обрадуются люди, чьи дети на самом деле сидят в колониях, сечете? Я не держал этих людей в голове, когда думал о том, как пошутить. Я не ставил себе за цель их обидеть, и все же скорее всего именно так все и вышло. Именно поэтому теория превосходства не раз подвергалась критике. Людям не свойственно обдумывать, какой эффект в долгосрочной перспективе будет иметь в обществе то или иное сказанное слово. Нет, никто так не делает, поэтому часто мы задеваем чувства других, даже если не хотим этого.

Причин, которые побуждают нас осмеять кого-то, великое множество. Это может быть как эффект воспитания в той или иной обстановке (родители-расисты, например), так и банальная попытка защититься. В общем, часто две эти причины переплетаются, и позже я попытаюсь объяснить почему, а пока хочу поговорить об еще одной интересной функции юмора – адаптивной.

Чтобы недалеко ходить, возьмем наше, постсоветское пространство, наполненное непонятно откуда взявшимися шутками и анекдотами о «чурках», «чукчах» и множестве других ярких персонажей. Часто ли тебе, читатель, приходилось смеяться над чьей-нибудь расисткой шуткой только затем, чтобы тебя стали считать «своим»? Нет? А может, ты просто не до конца честен с собой, дружище? Не воображай, что ты такой один. Сомневаюсь, что 90% людей на самом деле волнует, какой цвет кожи у человека, но зато всегда, в любой компании, найдется какой-нибудь пройдоха, который, наслушавшись росказней своего бати-расиста (который вырос, напомню, в СССР, где это было нормальным), начинает рассказывать везде и всюду популярные в совковые годы анекдоты, которые даже ты слышал и не раз. Вот и приходит ненароком в голову мысль о том, что раз уж твои родители такие, раз уж твои сверстники такие, то и тебе нужно притворяться быть таким от греха подальше. К несчастью, почти все 90% примерно к такому выводу и приходят. Это очень плоский и примитивный пример, но принцип понятен.

Последнее, о чем я хотел бы упомянуть, это то самое переплетение эффекта воспитания и попытки защититься, про которые я упоминал выше. 

В процессе воспитания человек начинает ассоциировать себя с той или иной группой людей. Причем, часто даже этих групп несколько, каждая из которых связана с той или иной общественной сферой: политика, религия, гражданские движения и т.д. Будучи детьми, мы на веру принимаем те догмы, которые в нас впихивают родители или окружение, в которой мы воспитываемся. Оно и понятно, ни опыта, ни мозгов, что еще нам остается? Однако взрослея, набираясь опыта и мозгов, нам приходит на ум сравнивать себя и других: «Почему я лучше другого? Почему я думаю так, а он – так? Кто же прав? Неужели те, кого я люблю, и которые меня вырастили, врут? Нет, конечно, нет. Просто он, и такие, как он, ошибаются!».

Это и есть эффект воспитания. К этому выводу приходят почти все, но подсознательно вопросы не заканчиваются. Человек – существо любопытное. Как бы он не старался, его все равно будут продолжать терзать мысли о том, кто прав, а кто – нет. Когда же человек решает, что он не может быть не прав, что не правы другие, тогда-то и появляется банальное желание защититься. На этой почве и появляются многочисленные политические, религиозные, расистские и др. шутки, призванные осмеять того, кто «не прав». Плюс войны и убийства невинных людей, но это уже другая история…  

Чувство юмора – это темный лес, все особенности которого нам навряд ли удастся понять полностью, однако существует тезис, с которым трудно не согласиться: «Причина для смеха и повод для смеха – это разные вещи». Поводом для «смешного» может служить все, что угодно: смешная зверюшка, некрасивая одежда, средний палец (в тяжелых клинических случаях). Повод всегда исходит из окружения, но не причина. Причина, по которой мы смеемся (или не смеемся) над чем-то, всегда лежит в нас самих. Это наш диагноз. 

Перед тем, как обидеться на шутку другого человека (или расстрелять его с АК), подумайте, вы ли настоящая жертва? Может, это подсознательное человека в очередной раз пытается выйти наружу, чтобы человек не сошел с ума. Или это попытка человека казаться одним из «своих», даже если на самом деле он так не считает. Или попытка защититься от вашего мировоззрения, ибо сам он воспитывался в кардинально другом окружении. Подумайте. Прежде чем хвататься за оружие, просто подумайте.

Самые противоречивые персонажи. Часть 3: Брюс Робертсон

Обсуждая такую тему, как «противоречивые персонажи», мы не можем пройти мимо Брюса Робертсона – героя британской черной трагикомедии «Грязь» – экранизации романа «Дерьмо» Ирвина Уэлша. На экране этот образ воплотил Джеймс Макэвой, за что получил немало наград и номинаций различных кинопремий.

Брюс Робетсон – детектив-сержант сыскной полиции Глазго, который метит на должность инспектора. Причем методы достижения данной цели у Брюса своеобразные – вместе того, чтобы побольше ловить преступников и раскрывать дела, он плетет всевозможные интриги против своих конкурентов, умело манипулируя всеми, кто попадает в его область зрения. Для своих коллег он – профессионал своего дела, счастливый семьянин и чуть ли не самый святой в Глазго, однако это всего лишь образ, которым Брюс окружил себя, чтобы никто не видел его истинной сущности. Его можно оклеить всевозможными ярлыками: мизантроп, циник, наркоман, алкоголик, похотливая свинья, в конце концов – однако, как и любой персонаж, которого мы рассматриваем в данной серии статей, он не так прост, каким кажется на первый взгляд.

Брюс с детства был обделен вниманием семьи, которая больше любила его младшего брата, который во всем превосходил нашего героя. Совершив трагический опрометчивый поступок, Брюс навсегда стал для собственного отца «тварью». Когда кто-то его спросил, почему он пошел в полицию, он ответил, что с детства наблюдал различную несправедливость вокруг и поэтому захотел к этому присоединиться. Его любимая фраза: «Правила для всех одни». Однако не все так плохо – некоторое время он и правда был счастливым семьянином и добрым человеком. Тут, как говорится, «cherchez la femme». Однако из-за своих жизненных приоритетов и проблем с психикой он потерял семью, что еще больше усугубило отвращение героя ко всему сущему.

Делая вывод, можно смело сказать, что Брюс Робертсон вызовет у вас как минимум острое негодование и отвращение, однако если внимательно вдуматься в образ, то и его есть за что уважать: тяжелое прошлое, ум, привычка всегда идти до конца и не сдаваться. Он, как и любой настоящий мужчина, всегда гнет свою линию и никому ничего не должен. 

Самые противоречивые персонажи. Часть 2: Комедиант

Фильм «Хранители» - это киноадаптация одноименной серии комиксов, которая повествует об альтернативной истории США, в которой большую роль играет группа супергероев под названием «Хранители». Хотя их и именуют супергероями, суперсилой обладает только один из них, в то время как остальные являются обычными людьми, превосходно владеющими различными боевыми искусствами и видами оружия. Эдвард Блэйк, или Комедиант, хоть и умирает в самом начале фильма, однако благодаря частым флеш-бекам и воспоминаниям других героев, становится понятно, что он чуть ли не самый ключевой персонаж всей истории.

Как и следовало ожидать, Комедиант  - один из эталонов неоднозначности и противоречивости среди киноперсонажей последних лет. Многие, посмотревшие фильм или почитавшие комикс, открыто ненавидят его, другие – восхищаются, но вы не найдете ни одного человека, который был бы равнодушен к этому вечно смеющемуся в лицо общественным нормам мачо. Не последнюю роль в его популярности сыграл и тот факт, что образ Комедианта на экране воплотил харизматичный Джеффри Дин Морган.

Эдвард Блэйк родился (по фильму) в 1918 году. В какой семье – неизвестно, однако навряд ли с воспитанием там было все в порядке. Мальчик рос озлобленным. Все, что он вынес из своего детства – самый простой путь что-то заполучить или что-то кому-то доказать – через силу. Уже в 16 лет он был достаточно дюжим, чтобы, надев желтый резиновый комбинезон, выйти на тропу войны с преступностью. По началу, он занимался ловлей преступников в портовых районах Нью-Йорка. Уже тогда он славился своей небывалой жестокостью: борьба с преступностью была для него возможностью не искоренить зло, а выместить на отбросах общества свою безграничную ненависть к людям, с самого детства причиняющим ему только боль.

Вскоре он стал довольно популярным, что послужило фактором, благодаря которому он стал членом новообразованной группы борьбы с преступностью – «Хранители». С самого начала существования группы у Комедианта были разного рода стычки с почти всеми членами организации. Большинство членов «Хранителей» считали его обычным психопатом, преступником, для борьбы с которыми они и объединились. Он так же не жаловал их своим уважением. Для него они были просто кучкой наивных дурачков, которые пытаются совершить невозможное – задушить человеческую природу, которая состоит в том, чтобы убивать, воевать и завоевывать. Комедиант считал, что «людей нужно спасать от них же самих».

Со временем, благодаря своим превосходным военным навыкам и патриотизму, граничащим с нацизмом, Комедиант стал агентом правительства США. Роль цепного пса Белого Дома во многом определила ход развития истории Соединенных Штатов в ХХ в. Именно он по приказу «свыше» убил Кеннеди. Именно он на пару с Доктором Манхэттенном (единственный член «Хранителей» с суперспособностями) всего за неделю добился победы во Вьетнамской войне. Именно он по приказу Ричарда Никсона в корне задушил Уотергейтский скандал, убив Боба Вудварда и Карла Барнштайна. Благодаря работе на правительство США, только ему разрешалось носить маску, в то время, как деятельность остальных членов «Хранителей» была под запретом.

Символом Комедианта, а позже и «Хранителей» вообще, стал желтый смайлик. Юмор вообще играет очень важную роль в жизни Комедианта, хотя представления о нем у него своеобразные… Свою же жизнь герой считал одной большой шуткой. Один из членов «Хранителей»  – Роршах, так описывает своего бывшего товарища: «…Блэйк видел истинное лицо общества и предпочел быть пародией на него, анекдотом…».

Посмотрев фильм, можно несколько засомневаться, а где же в этом ублюдке противоречивость? С виду типичный отрицательный персонаж (в крайнем случае, антигерой), однако же возникает вопрос – как так получилось, что даже у него, который сделал так плохо так многим людям, есть те, кто всегда любили его и принимали таким, какой он есть? Думаю, каждый найдет свой ответ на этот вопрос. 

Самые противоречивые персонажи. Часть 1: Уолтер Уайт\Хайзенберг

Главный герой культового сериала «Во все тяжкие» Уолтер Уайт является чуть ли не самым удачным примером противоречивого персонажа за всю историю кинематографа. Идея эволюции героя от плохого к хорошему, ну или почти к хорошему, не нова, зато обратных примеров можно сосчитать на пальцах. Оно и понятно, кто же будет завлекать среднестатистического зрителя нравственной деградацией протагонистов? Каково же было удивление сторонников такого мнения, когда вышеупомянутый сериал, в основе которого лежит история о том, как школьный учитель за несколько лет превратился в безжалостного преступника, побьет все рейтинги и приобретет статус культового! Можно бесконечно обсуждать причины, благодаря которым сериал завладел сердцами критиков и простых зрителей: напряженный сюжет, хорошо прописанные второстепенные персонажи, режиссерское мастерство, или все вместе ­­­­­­­– однако главным фактором стал именно Уолтер Уайт, или Хайзенберг – альтер-эго Уайта, которое со временем стало его новым Я.

Уолтер Уайт на начало сериала был обыкновенным школьным учителем химии, также подрабатывая кассиром на автомойке, дабы прокормить семью. Ведя рутинный образ жизни, и с трудом справляясь со счетами, он не имел особого уважения ни у своих учеников, ни даже у собственной семьи. В частности, свояк Уолтера ­– Хэнк, уверенный в себе и уважаемый сотрудник Управления по борьбе с наркотиками, никогда не упускает возможности напомнить Уолтеру о его вечно кислом выражении лица. Когда-то он мог стать нобелевским лауреатом по химии, однако судьба сложилась иначе. Ко всему прочему он узнает, что у него обнаружили рак. Давно свыкшись с ролью неудачника, Уолтер спокойно принял бы свою судьбу, если бы не мысль о том, что после его смерти он оставит своей семье лишь внушительные финансовые счета. Так-то у гениального химика и зародилась идея варить метамфетамин, для которой он угрозами привлек своего бывшего ученика Джесси, чтобы тот сбывал товар, а также взял себе криминальный псевдоним – Хайзенберг, в честь великого немецкого физика-теоретика.

Фишкой сериала является детальное рассмотрение эволюции персонажа от ходячего «планктона» до уверенного и хладнокровного человека, который знает, чего хочет и как это заполучить. Причем, эти изменения не происходят мгновенно. Может даже так случится, что по окончанию просмотра сериала вы и не заметите никаких изменений в Уайте, и не удивительно, ведь это как наблюдать за ростом собственных детей – казалось бы еще вчера они играли в казаки-разбойники, а сегодня ты уже навещаешь их в колонии строгого режима. За те несколько лет, что были показаны в сериале, персонаж успел натворить множество сомнительный вещей, став легендой в криминальном мире Америки. Однако нельзя сказать, что превращение из Уолтера Уайта в Хайзенберга сделало школьного учителя сущим дьяволом. Ведя беспринципную борьбу с Управлением по борьбе с наркотиками, другими наркодиллерами и раком легких, он не забывает и о тех, кто ему дорог, готовый в любой момент отдать за них жизнь.

Если по началу вы определите Уолтера, как «отличного парня», то уже к середине сериала ваше мнение пошатнется, а к концу все запутается настолько, что вы уже перестанете определять Уайта как исключительно выдуманного персонажа, который укладывается в рамки «хорошего» или «плохого». Он станет для вас реальным человеком, с которым вы прошли огонь, воду и медные трубы, достоинства и недостатки которого вы знаете наизусть. Этот образ останется в вашем воображении на всю жизнь. Не важно, кем в итоге станет для вас Уайт/Хайзенберг: хорошим или плохим – ведь как и любой человек на свете, его характер и поступки в разное время и при разных обстоятельствах могут также быть разными, ну а что естественно, то не безобразно.

Демоны

Кормите своих демонов! 

Нажимайте до пола педаль газа, целуйте до боли в скулах желанных женщин, делайте татуировки, бейте стакана об стены и морды хамам, распевайте пьяными песни на улицах, прыгайте с парашютом и улыбайтесь детям в соседних машинах через стекло автомобиля! 

Кормите своих демонов, потому что ваши демоны это и есть вы! Вы настоящие, не пастеризованные, не дистиллированные и не профильтрованные моральными устоями, семейными ценностями, общественным мнением, отеческим порецанием! 

Кормите их, иначе они съедят сами себя и останется лишь обертка от того, чем является человек.  Эпидермальная оболочка личности, надутая комплексами, а не чувствами, нереализованными желаниями, а не эмоциями и несбыточными фантазиями вместо уверенности в себе! 

Кормите их, не ждите пока они сами, без вашего ведома и желания в один момент вырвутся наружу! Разорвут вашу душу, и ярко вспухнув от переизбытка кислорода, сгорят навсегда или увлекут вас на самое дно, где вы станете вечным исполнителем своих пороков, а не режиссером своих авантюр.

Кормите своих демонов, и не стыдитесь и не бойтесь их. Пусть их боятся другие, те, чьи демоны давно мертвы! 

(с) Фокс Малдер

Гонзо-младенец или мнение о "Ромовом дневнике"

После прочтения данной книги может сложиться впечатление, что она ни о чем – просто ранние эксперименты Томпсона с гонзо направлением, когда повествователь является непосредственным участником события, о котором повествует. Безусловно, в некоторой мере так и есть, но не совсем. Многие герои на самом деле основаны на коллегах по работе Томпсона, когда тот пребывал в Сан-Хуане. Почти всё, кроме закрытия газеты, в которой работает главный герой, является вымыслом. К тому же, автору было 22-23 года, когда он писал книгу, в то время как главному герою – 32.

Становится ли от этого книга хуже? Отнюдь. Да, это роман, напоминающий вырванную часть из дневника вечно молодого и вечного пьяного журналюги, который уже "перевалил через гребень" и который считает себя слишком старым для того, чтобы "заводить могущественных врагов". То бишь, которому не терпится попробовать осесть где-то, для чего он и прилетает в Пуэрто-Рико.

Теперь по поводу первого предложения данной рецензии, а именно слов "может сложиться впечатление, что она ни о чем". Это на самом деле так. Просто как и любая хорошая книга, "Ромовый дневник" не излагает главной своей идеи в самом конце (или где-нибудь ещё), как в школьном сочинении. Да и не содержит она какой-либо одной главной мысли. Их много, и они постоянно разбросаны на протяжении всей книги. Проблема индустриализации, буржуазного общества, загрязнения окружающей среды, размышления о различных периодах жизни человека, об амбициях, мечтах. О вредных привычках и их частично невредном влиянии на отношения людей. Об отчаянии, надежде... особенно о надежде. Эта тема подымается в каждой главе в разных формах и ипостасях, и подсознательно "тычет" читателя мыслью о том, что надеяться можно и нужно, даже когда все плохо, даже когда все хорошо.

Больше всего мне понравился мысленный монолог главного героя, в котором в полной мере раскрываются его политическая, журналистская проницательность, познания человеческой души и богатый опыт обращения с нею. Герой умен, по крайней мере, он достаточно умен для того, чтобы понимать истинное положение вещей в том новом, "диком" мире, куда ему довелось попасть. Как ни странно, это не оберегает его от неприятных, а порой и смертельно опасных ситуаций. Извечная истинна: наличие ума не гарантирует того, что человек поступит по-умному. В этом плане Томпсон полностью солидарен с Львом Толстым и Достоевским, которые всю жизнь "агитировали": чувства и поступки, которые из-за них совершаются, порой очень далеки от рациональности. Это не плохо и не хорошо. Это – реальность.

"Ромовый дневник" – это постмодернизм во всей красе. Симбиоз романтизма, реализма и кучи других "-изма". По ходу повествования персонажи (в том числе и сам Пол Кемп) представляются в разных ситуациях и положениях, которые помогут понять, что люди не бывают только плохими или только хорошими. По крайней мере, даже о главном герое у меня сложилось двоякое впечатление.

Правила везде одни или мнение о "Грязи"

Многим моим знакомым фильм не понравился по тем или иным причинам. Когда они просили популярно объяснить, почему из многих сотен тысяч фильмов, обладателей различных премий и признанных классикой кино многими поколениями, я признаю один из любимых именно этот фильм, я всегда запинался и не знал, что ответить. Каждый раз я наблюдал в их глазах что-то на подобии: «Видимо, из глупости… Видимо, нашел кого спросить…. Кинокритик хренов…». Кто знает, может так и есть, и все же в этой рецензии я попытаюсь аргументировать свою точку зрения на эту киноленту.

Начнем с атмосферы. Мрачная и в тоже время притягательная Шотландия накануне Рождества, которая показана через призму язвительных комментариев Брюса Робертсона (к нему мы еще вернемся) и почти сатирических персонажей, которыми старина Глазго так и пестрит. Святость и порочность, порядок и беззаконие, альтруизм и эгоизм – всё это, вкупе с потрясным саундтреком и сюжетом, который с каждой минутой все сильнее и сильнее сжимает вашу шею, с головой погружает зрителя в мир «Грязи». Добро пожаловать.

В центре сюжета находится детектив полиции Глазго Брюс Робертсон – честный коп (хи-хи), счастливый семьянин (ха-ха), влиятельный масон (чего греха таить?), и его расследование убийства иностранного студента, которое может либо обернуться для Брюса повышением, либо катализатором того, что все его скелеты в шкафу в один момент станут достоянием общественности (ну здравствуй, настоящий Брюс). Сюжет в этом фильме явно не на первом месте. Акцент делается на фабуле и, конечно, на Брюсе.

Прежде чем перейти к описанию самого Брюса Робертсона, хотелось бы отметить, что другие персонажи являются, во-первых, сугубо второстепенными, призванными раскрыть зрителю настоящего Брюса, во-вторых, сугубо сатирическими, призванными описать и высмеять ту или иную часть пестрого британского общества. Вот и получается, что из интересных личностей здесь можно выделить только Брюса. Один в поле не воин? Отнюдь.

Это только другим персонажам кажется, что Брюс (кстати, гениально сыгранный Джеймсом МакЭвоем) – святоша, зато зрителям с самого начала показывается темная (единственная ли?) сторона нашего героя: отъявленный мизантроп, порочный сукин сын, высокомерный тип с комплексом Бога, циничный коп с наркотической и алкоголической зависимостью и замашками манипулятора. Видимо, дочитав до этого места, вы уже готовы подумать, что настоящий Брюс (слово настоящий я не раз подчеркивал) – это именно тот тип, которого я описал в прошлом предложении. И снова нет. Как это часто бывает в жизни и редко в кино, за характером и поведением обычно скрывается прошлое, которое люди обычно всегда упускают из виду, когда называют кого-то говнюком. К концу фильма становится ясно: Брюс просто несчастный человек, испытавший множество ударов судьбы, в том числе и от семьи, любовь которой каждый раз от него ускользала. Сумасшедший ли он? Да. Сволочь? Конечно! Однако если внимательно вдуматься в образ, то и его есть за что уважать: тяжелое прошлое, ум, привычка всегда идти до конца и не сдаваться. Он, как и любой настоящий мужчина, всегда гнет свою линию и никому ничего не должен.